Я хочу жить дома (СИ) - Конторович Александр Сергеевич (серии книг читать онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Это весьма старое сооружение, бетонные блоки частично оплыли, углы выкрошились. Железная крыша, когда-то выкрашенная в зеленый цвет, сейчас пестрит разноцветными заплатами самой разной формы. Амбразуры поблескивают кое-где стеклами – внутри зимою холодно! А вот и труба буржуйки торчит, изогнутая под прямым углом.
Не шибко богатый атаман держит этот блок – нет у него достаточно средств для придания хотя бы и внешнего вида оборонительному сооружению. Даже покрасить – и то руки не доходят.
У автобуса сейчас стоят трое молодых парней.
Один – с карабином СКС, одет в темный комбинезон – новобранец. Формы и другого оружия ему ещё не положено.
Двое других уже вполне себе «военные» – на них затасканный камуфляж старой украинской армии. И вооружение получше – АКМ.
А вот четвертый…
Он не подходит к автобусу – сидит на выдранном из автомашины кресле, к которому присобачили металлические подпорки.
Конфедератка с тризубом – участник «Славного дела», разгрома польских бригад. Стилизованный под немецкую форму китель и такие же брюки – форма вновь воссозданной и вновь же уничтоженной ополчением Луганска «дивизии Галичина». Серьезный дядька – такие вещи надеть просто так… тут стальные яйца иметь надобно. Самозванцев здесь не жаловали и на осине вздернуть могли за милую душу. Вооружен мужик автоматом «МП-40». Ну, скорее всего, не копаным, а из числа тех, что продавались в свое время в оружейных магазинах – как охотничьи карабины.
Оружие статусное, подчеркивающее ранг владельца. Понятное дело, что воевать им всерьез хозяин и не собирается – для этого есть подчиненные.
Однако – странно!
Такой человек – и на захудалом блоке?
Чудны дела твои, Господи…
Но всё – выходят уже из салона последние пассажиры, пора и мне.
Когда из открытой двери автобуса показался последний из пассажиров, у стоявших рядом парней руки непроизвольно напряглись – от человека потянуло… словом, недобро он выглядел.
Нет, внешне – обычный человек. Поношенный американский «мультик», небольшой рюкзак цвета хаки. Камуфляжное же кепи, из-под которого виднелись чуть седоватые волосы.
И – холодные, равнодушные ко всему, глаза…
Разумеется, он был вооружен. Безоружным тут можно только от дома к сортиру пробежать, да и то не всегда это правильно будет.
Потертый, видавший виды «калаш» – пятерка.
Нож в темных матерчатых ножнах на правом бедре. Хороший такой нож, правильный!
На поясе слева – пистолетная кобура. Из которой выглядывает рукоятка пистолета непривычной, трапециевидной, формы.
Ну… с оружием тут ходят все – и наличие автомата вызвало интерес разве что у новобранца. Да и то только потому, что взятый с бою трофей – собственность взявшего. Это правило соблюдалось в Диком поле неукоснительно – невзирая ни на какие ранги и заслуги.
Парень, уже мысленно примеривший на себя вооружение и одежду незнакомца, поднял глаза выше – и словно поперхнулся. Взгляд последнего пассажира равнодушно скользнул по нему, как по незначительной детали окружающего пейзажа. Но от этого вдруг стало холодно на сердце, а живот словно скрутило судорогой. Новобранец как-то сразу понял, что ни он сам и никто из его товарищей, в случае чего, не станут помехой для этого человека. Разве что пан Влад…
А тот, внимательно оглядев нового человека, чуть привстав с места, указал рукой.
– Сидай, друже…
На явное нарушение – пассажир не оставил автомат в салоне, он демонстративно внимания не обратил. С пистолетами тут ходить разрешалось всем, а вот оружие посерьёзнее полагалось оставлять в автобусе и на проверку выходить без него.
Но – старший сам знает, что делает. Поэтому бойцы молча посторонились, пропуская незнакомца.
Тот не стал ломаться, прошел, куда указали, и, сняв автомат с плеча, прислонил его к бетонному блоку. Так, однако, что оружие осталось в пределах досягаемости. После чего опустился на табурет, стоящий рядом.
«А мужик сообразительный! Права качать не стал и встретил вежливо. Наметанный у него глаз, ничего не скажешь. Что ж, подыграем, ему лишний раз свой авторитет при бойцах подтвердить надобно. И мне не вредно – пусть они видят, что их босс на равных с незнакомцем говорит. А значит – признал за своего!»
Присаживаюсь, держа оружие под рукой. Глаза старшего на секунду сузились – оценил!
И правильно, здесь лопухов не уважают, какими бы страшными внешне они не казались.
– Доброго здоровья, пан…
И это я тоже не просто так сказал. Не общепринятое: «Слава героям!» – а именно так.
Для несведущего человека здесь разницы особой нет, но этот мужик на такого не похож.
Если кому непонятно…
Традиционное бандеровское приветствие здесь тоже в ходу – наравне с прочими. Скажи так – и тебя примут за своего. Бывшего солдата, бывшего боевика… словом, за бывшего. Да, свой, не чужак – и только. Но не настолько свой, чтобы принять с распростертыми объятиями. Переночевать пустят, деньги есть – накормят. И ничего, кроме этого.
Произнесённое же мной приветствие – это тоже не пустые слова.
Кто может пожелать «доброго здоровья»?
В обычной жизни – там, за границей Дикого поля, кто угодно. Элементарная вежливость и ничего, кроме этого.
Но здесь…
Здесь твоё здоровье ценно только тому, кто в этом заинтересован. Чтобы предоставить тебя целым (пусть и не совсем невредимым) всякому, кто сможет за это заплатить.
Я желаю тебе «доброго здоровья» потому, что ты мне нужен.
Пока, во всяком случае.
Пока не прозвучат иные слова, и не ляжет на стол плата за чью-то жизнь.
Можно долго жить и наслаждаться этим. И не ведать, что кто-то уже прикинул – а на сколько потянет эта голова? Можно ли её продать, и кто даст больше?
Ничего личного – только бизнес.
Официально – нас не существует.
Нет и этого бизнеса.
Никто и никогда не признается в том, что имел дело с «тенями» – их нет. Они не носят никакой особенной формы, не имеют знаков различия и чётко выраженной иерархии. Всю жизнь проживешь рядом с таким вот человеком – и никогда не узнаешь его истинной сущности.
Никому не известно, состоят ли в наших рядах пожизненно или временно сотрудничают, ища в том собственной выгоды.
К нам нельзя прийти, постучать в дверь и предложить свои услуги – некуда приходить. Нет такой двери, в которую нужно постучать.
Неизвестен и адрес, где таковая дверь может находиться. Жизнь пройдёт – а ты так и не узнаешь, встречался ли на твоём пути кто-то из нас.
«Тени» – их никто не видел…
Не всё так радужно – убитая «тень» так и останется лежать на улице. Не дадут денег на похороны, не оплатят услуг гробовщика. Ни один врач по собственному желанию не окажет помощь – только за деньги. Не станут кормить по дружбе или от широты души – нашим «клиентом» может стать любой человек.
Вчера ты меня спас? Накормил и обогрел?
Спасибо! Ты хороший человек!
Но сегодня я заберу тебя или твою жизнь – ничего личного! Уплачено…
Мы не любим никого – и никто не любит нас.
Наши миры не пересекаются. Почти не пересекаются.
Но иногда – что-то происходит с мирозданием, ломаются привычные линии, искажается мир – и напротив тебя сидит обычный человек. Может быть – совершенный чужак, впервые заглянувший в твой дом. А может – твой сосед, друг или родственник.
«Доброго здоровья…»
К чести мужика надо сказать, что он и глазом не моргнул. Что уж там у него внутри творилось – Бог весть! Но внешне он остался столь же невозмутимым, даже к оружию не потянулся.
– Пан Влад. А вас, панове, как звать-величать прикажете?
– Мирон. Мирон Нечипоренко.
– Не слыхал… – дипломатично отвечает мой собеседник.
Усмехаюсь и неторопливо протягиваю руку к кобуре.
Вот тут он дернулся! Пальцы напряглись, и чуть натянулась ткань рукава куртки на правой руке – готов дядя стрелять. Сжался он, вот мускулы ткань и натянули.
